Любовная мишень - Страница 22

При мысли о красивой, уверенной в себе Кармен Джейн ощутила боль в сердце. Сегодня, стоя на ступеньках лестницы, эта красавица искренне развлекалась, наблюдая за разыгравшейся у нее на глазах красноречивой сценой совращения гувернантки. Очевидно, как и предполагала Паула, они с Энрико относились к маленьким развлечениям друг друга достаточно снисходительно.

А что же будет с Полом? Джейн при этой мысли стало не по себе. Неужели он для Кармен стал таким же маленьким развлечением, или все же их отношения серьезны… по крайней мере, для него?

Интересно, зачем Кармен затеяла роман с Полом? Скромный англичанин мало что мог предложить избалованной наследнице. Его увлечение спортом и стремление сделать карьеру ничего не стоили по сравнению с богатством, могуществом и родословным деревом графа Сальвадоре. Неужели Кармен действительно использовала Пола только для того, чтобы пришпорить Энрико и наконец заставить его сделать предложение? Джейн тяжело вздохнула. В подобной ситуации ей ничего не стоило разлучить Пола с Кармен и Кармен с Энрико. Но для нее граф по-прежнему останется недостижимым. Она ему не пара и обязана это помнить, если не хочет сойти с ума.

Слава Богу, вскоре улыбающаяся Хуанита привела детей, которых надо было срочно умыть и переодеть к обеду. Вопли брата и сестры позволили Джейн отвлечься от тяжелых раздумий.

— Когда я вырасту, у меня будет свой виноградник! — убежденно заявил Себастьян.

— А пока что получше вытри ноги, — посоветовала Джейн и улыбнулась Марии. — А что будешь делать ты?

Та равнодушно пожала плечами.

— Искать богатого мужа, как тетя Кармен.

— Сначала найди себе новое лицо! — Себастьян залился хохотом, но тут же взвыл от боли. — Она ущипнула меня! — Он показал Джейн пухлую ручку с явственными следами ногтей.

— Не надо было говорить сестре гадости, — бросила Джейн, вешая на сушку влажные полотенца.

— Вы должны заступаться за меня, а не за нее! — возмутился Себастьян.

— Я вообще не собираюсь ни за кого заступаться, — бодро сказала Джейн.

— Тогда я пожалуюсь маме!

Джейн взглянула на Марию. Лицо девочки было хмурым и замкнутым, и Джейн почувствовала сострадание к малышке.

— Терпеть не могу ябед! — авторитетно заявила она.

— Бабуля говорит, когда Мария обижает меня, ее нужно наказывать! — настаивал капризный мальчик.

— А что бывает, когда ты обижаешь сестру? — холодно поинтересовалась Джейн.

— Ничего, — выпалила Мария. — Всегда ругают только меня!

— Я кое-что придумала, — сказала Джейн. — Почему бы вам не провести хотя бы один день без ссоры?

Эта идея, признаться, была встречена без энтузиазма.

— А что нам за это будет? — спросил хитрый Себастьян.

— Сначала посмотрим, что у вас получится, — сурово сказала Джейн, — а потом решим… Спускайтесь вниз и тихонько поиграйте, а я тем временем переоденусь.

Джейн едва успела выйти из крошечного душа, как снизу донесся грохот и чей-то вопль. Завернувшись в махровую простыню на манер индийского сари, девушка ринулась по лестнице. На полу лежали разбитый вдребезги глиняный горшок, земля и сломанный цветок.

— Кто это сделал? — поинтересовалась она.

— Мария! — завопил Себастьян, указывая пальцем на сестру. — Она бросила в меня горшок!

— Неправда! — Девочка покраснела от гнева. — Себастьян обрывал листья у цветка, а когда я сказала, чтобы он перестал, он бросил горшок на пол!

— Врунья! — завопил мальчик.

— Что здесь происходит? — ледяным тоном спросил неожиданно вошедший Энрико.

— Один из них разбил цветок, — объяснила Джейн, с ужасом осознавая, как мало на ней одежды. — Каждый обвиняет другого. Не лучшее начало новой жизни, — добавила она, обводя взглядом сумрачные лица детей.

— Джейн обещала, что, если мы проведем целый день без ссоры, нам будет награда! — объяснил дяде Себастьян.

— Взятка, моя милая? — Губы Энрико тронула усмешка.

— Нужно же с чего-то начинать… — Джейн вспыхнула и поправила начавшую сползать простыню.

— Ну, маленькие мошенники, если вы сумеете провести день без ссоры, я тоже обещаю вам награду. — Сальвадоре сделал вид, будто задумался. — Как насчет пикника?

— Да, да! — закричали дети и запрыгали от радости.

— Но только если Джейн подтвердит, что вы это на самом деле заслужили. — Граф слегка улыбнулся. — Паула просила передать, что дети могут побыть с ней, пока она одевается к обеду. Я пришел за ними… и, кажется, вовремя.

— Да. — Взгляд, которым Энрико окинул при этом простыню на девушке, вновь заставил ее занервничать. — Спасибо.

— Пожалуйста. — Когда дети выбежали на улицу, Энрико задержался в дверях. Теперь его улыбка стала лукавой. — А если я буду хорошо вести себя весь день, моя дорогая, меня тоже наградят?

Кровь бросилась ей в лицо.

— Думаю, я ничем не рискую, сеньор. Двадцать четыре часа — слишком большой срок, — спокойно сказала Джейн и, сохраняя достоинство, максимально возможное для человека в махровой простыне, пошла наверх.

Двадцать четыре часа. Это достаточно большой срок, чтобы влюбиться, познать душераздирающую боль, чтобы захотелось умереть. Но это было бы слишком просто. Нет, придется жить… и мучиться. Ненавидеть его намного легче.

Одевшись, Джейн неохотно пошла в гостиную, ожидая найти там всю семью. Однако в комнате был только Пол, который стоял у окна, держа в руках бокал кампари с содовой.

— Что за фокусы, Джейн? Что ты здесь делаешь?

— Временно работаю няней при детях сеньоры Каприати.